Мнимая смерть - Страница 35

Дыши, Хеннинг. Мужик, черт тебя возьми, дыши!

Он достает телефон и набирает 02800, ждет ответа, поглощая воздух большими глотками. Трубку на другом конце снимают быстро. Он называет себя и говорит:

— Я должен поговорить с Бьярне Брогеландом! Это срочно!

Глава 25

Когда ему исполнилось тринадцать, ему разрешили взять напрокат фильм «Свидетель» с Харрисоном Фордом и Келли Макгиллис в главных ролях, один из немногих фильмов, где Дэнни Гловер играет убийцу. После этого прошло немало времени, прежде чем Хеннинг снова стал посещать общественные туалеты.

Несмотря на то что с тех пор прошло 22 года, он так и не смог забыть сцену, в которой напуганный до смерти мальчик-амиш захныкал, а Дэнни стал открывать одну за другой двери кабинок в туалете, чтобы узнать, не стал ли кто-нибудь свидетелем убийства.

И Хеннинг должен признать, что он думал о Дэнни, когда сидел в перелеске, смотрел на проносящиеся мимо поезда и прислушивался, не явится ли кто-нибудь открывать двери кабинок.

Теперь он сидит в комнате ожидания. Он знает, почему их так называют. Потому что в них ждут. И он ждет. Ему дали стакан воды. Почитать нечего. Потому что сейчас ему надлежит думать. Когда полицейские, которые будут его допрашивать, наконец явятся, воспоминания должны быть хорошо упорядочены, он должен как можно точнее вспомнить максимальное количество деталей.

Обычно его показания бывали очень точны, но Хеннинг давно не тренировался. Он думает об Ивере Гундерсене и Хейди Хюс, о том, что, возможно, ему надо было сообщить им о случившемся, но не успевает додумать эту мысль, потому что дверь в комнату ожидания открывается. Высокая, коротко стриженная сотрудница полиции входит первой. Она смотрит на него.

— Элла Сандланд, — говорит она, протягивая руку. Хеннинг встает, пожимает ее и кивает. Бьярне Брогеланд, идущий следом, пожирает ее глазами, а потом видит своего старого школьного знакомого и широко улыбается.

— Привет, Хеннинг.

И чувство, которое он испытывал в молодости, находясь рядом с Бьярне, немедленно возвращается. Это чувство «ты-мне-не-нравишься». Оно больше не имеет никакого отношения к Трине, просто некоторые вещи остаются неизменными.

Элла Сандланд усаживается с другой стороны стола. Бьярне подходит к Хеннингу и тоже протягивает ему руку. Бьярне наверняка допрашивал сотни человек, думает Хеннинг, встречался со всевозможными людьми, но, несмотря на хорошую тренировку, оно никуда не делось, то почти незаметное изменение в лице, которое Хеннинг наблюдал много раз, только теперь оно стало более отчетливым.

Не пройдет и доли секунды, как Брогеланд снова попытается выглядеть круто, постарается произвести впечатление профессионала, но Хеннинг заметил, что он вздрогнул, увидев его шрамы.

Они здороваются, крепко пожимая друг другу руки.

— Черт возьми, Хеннинг, — говорит Брогеланд, усаживаясь. — Давно мы не виделись, — продолжает он. — Как думаешь, сколько лет?

Он говорит веселым, приятным, нормальным тоном. Несмотря на то что они одновременно пытались поступить в Полицейскую школу, у них было очень мало общего. И Хеннинг отвечает:

— Лет пятнадцать-двадцать, наверное?

— Да, это как минимум.

Тишина. Обычно ему нравится тишина, но сейчас стены вопиют о звуке.

— Приятно снова встретиться с тобой, Хеннинг.

Он не может сказать то же самое о Бьярне, но тем не менее отвечает:

— Мне тоже.

— Вот только хотелось бы, чтобы эта встреча произошла при других обстоятельствах. Нам ведь есть о чем поговорить.

Да неужели, думает Хеннинг. Может, и есть. Но он смотрит на Бьярне и не отвечает ему.

— Может быть, начнем? — спрашивает Элла Сандланд уверенным голосом. Брогеланд смотрит на нее как на обед, ужин и ночной бутерброд вместе взятые. Сандланд выполняет все формальности. Хеннинг слушает ее речь, наверное, она из области Сюннмере, может из города Харэйд.

— Вы поймали того парня? — спрашивает он, когда Сандланд собирается задать ему свой первый вопрос. Полицейские переглядываются.

— Нет, — отвечает Брогеланд.

— Вы знаете, куда он делся?

— На самом деле здесь мы будем задавать вам вопросы, а не наоборот, — говорит Сандланд.

— Все нормально, — вмешивается Брогеланд и кладет свою ладонь на ее руку. — Неудивительно, что ему это интересно. Нет, мы не знаем, где находится преступник. Но надеемся, ты сможешь помочь нам установить это.

— Не могли бы вы рассказать нам, что произошло? — добавляет Сандланд. Он делает глубокий вдох и рассказывает об интервью, выстрелах, побеге, говорит медленно и сдержанно, хотя внутри у него все переворачивается. Довольно странно снова переживать все случившееся, облекать это в слова, осознавая, что он находился на миллиметр или два от смерти.

— Что вы делали у Мархони?

— Брал у него интервью.

— Зачем?

— А почему бы и нет? Его брата арестовали по подозрению в убийстве, которого он не совершал. Тарик лучше всех знает или знал своего брата. Если эта мысль не приходила вам в голову, то я удивлен.

— Конечно, приходила, — говорит Сандланд обиженно. — Мы еще не дошли до этого.

— Ну хорошо.

— О чем вы разговаривали?

— О его брате.

— А нельзя ли поподробнее?

Он театрально вздыхает и пытается мысленно вернуться в прошлое. На самом деле в кармане его пиджака лежит диктофон, на который все записано, но он совершенно не собирается расставаться с ним.

— Я попросил его рассказать о брате, чем тот занимался, об отношениях с Хенриэтте Хагерюп — обычные вопросы, которые задают, когда хотят побольше узнать о человеке.