Мнимая смерть - Страница 61

Брогеланд размышляет, а потом согласно кивает.

— Ни один человек не согласится добровольно на то, чтобы его до смерти забили камнями, даже если он больной на всю голову, — продолжает Хеннинг. — Я не допускаю мысли, что Хенриэтте поступила так, чтобы донести до общества послание. Ее посланием должен был стать фильм. Конечно, то, что она зашла в свой почтовый ящик в тот день, может быть простым совпадением. С компьютера Мархони. А может быть, кто-то хотел, чтобы она так поступила и тем самым подставила Мархони. У тебя есть список входящих и исходящих ее мобильного, ей кто-нибудь звонил примерно в это время?

— Конечно есть, но мы еще не успели его внимательно проверить.

Хеннинг рассказывает, что в сценарии ничего не говорится о кнуте, электрошокере и отрубленных руках. Полицейский задумывается.

— А откуда тебе известно об этих деталях? Их не сообщали прессе.

Хеннинг улыбается про себя.

— Да ладно тебе, Бьярне.

— Йерстад в бешенстве, потому что кто-то на днях слил информацию НРК и продолжает это делать.

— И это был не ты?

— Упаси Боже.

— И не та блондинка, глядя на которую ты пускаешь слюни?

— Ни за что в жизни.

И тут до Брогеланда доходит, о чем говорит Хеннинг.

— Что ты имеешь в…

— Мы никогда не выдаем свои источники, — произносит Хеннинг. — Тебе это прекрасно известно. И я никогда не выдам тебя и надеюсь, что и ты не будешь меня вмешивать в эту историю.

— Мне не удастся.

— Вот как. Но я не планирую потратить следующие сутки на новые допросы в Управлении полиции. Если вы хотите, чтобы я помогал вам в этом деле, то я буду разговаривать только с тобой и ни с кем другим. Договорились?

Он видит, что Брогеланд задумался. До сих пор Хеннинг смотрел на полицейского с такой же подозрительностью, как и в детстве. Но он знает, что его чувства меняются.

— Договорились.

— Хорошо. Кстати, Тарик тоже действует в сценарии, — продолжает Хеннинг. — Но у него роль второго плана.

— А его случайно не убивают?

— Нет.

— Значит, кто-то вольно трактует этот сценарий.

— Или подстраивается под него. Или заботится о том, чтобы все, кто хоть что-то знает о случившемся, были устранены.

— Не уверен.

— Ты о чем?

— Мне кажется, речь идет не об одном преступнике.

— То есть?

— Яссер Шах убил и Хагерюп, и Тарика Мархони? Как-то не вяжется.

— Он мог убить обоих, чтобы подставить Махмуда?

— Мог, но я в этом не уверен. Зачем так возиться с убийством Хенриэтте, если два выстрела в грудь и один в лоб Тарику имели тот же результат?

— Может быть, Тарик знал, кто убийца, и его убили, чтобы оборвать эту ниточку.

— Это означает только то, что Тарик знал намного больше, чем мы думали. И то, что они с братом были замешаны в каких-то темных делишках.

— Но Тарик не произвел на меня впечатления такого человека. Он занимался фотографией. И казался тихим и вполне нормальным.

— Да, тебе лучше знать. Ты ведь брал у него интервью прямо перед тем, как его убили.

— Да. И он не сказал абсолютно ничего, что могло привлечь мое внимание, или ничего, свидетельствующего о том, что у кого-то может появиться желание ухлопать его. Единственное, что мне показалось немного странным, — это то, что он не сразу ответил на вопрос о том, чем занимается его брат.

— Ясно.

— А вы так и не поймали Яссера Шаха, насколько я понимаю?

— Нет. Его нет дома, нет на работе, он не появляется в местах, куда имел привычку захаживать, и его кредитка в последние дни нигде не засвечивалась. И на пограничных пунктах его не засекли.

— Ты думаешь, он еще жив?

— Считаешь, его могли убить?

— Ну да. Это не так невероятно, ведь я его опознал, а вы за ним охотитесь. Яссер Шах, насколько я понял из полицейского досье, не слишком крупная рыба. Он попадался только на всяких мелочах. Возможно, он выполнял заказ, оплачиваемый заказ, или приказ. И если кто-то дергает за веревочки, пытаясь замести следы, то Шах представляет для этого человека потенциальную угрозу. Наверняка он много знает. Может, даже все: и о Хагерюп, и о том, почему убили Тарика.

— Да, но они заботятся друг о друге. У них есть разработанная схема, благодаря которой они могут спрятать человека, попавшего в переделку.

— Может быть. Но ты действительно думаешь, что они решат ею воспользоваться? Мы ведь говорим об убийстве.

— Не знаю. Мне мало известно о ППП. Они появились на горизонте после того, как я закончил работать «чарли», и после того, как было открыто спецподразделение по борьбе с бандитизмом.

Хеннинг ненадолго задумался. Чем больше аргументов приводит Брогеланд, тем больше он соглашается с ним. Убийство Тарика не связано с убийством Хенриэтте Хагерюп. Тарик был слишком незначительной персоной. Он не был действующим лицом. Единственное, что он делал, — это фотографии.

И вдруг ему приходит в голову мысль. И как только приходит первая мысль, вслед за ней устремляется множество других. Хеннинг думает, что убийство Тарика Мархони — это послание Махмуду. Именно поэтому Махмуд молчит на допросах и поджег свой компьютер. Что-то в содержимом его компьютера может привести к другим людям. К людям, готовым убить, чтобы сохранить в тайне эту информацию. И речь идет не о фотографии Хенриэтте с незнакомым мужчиной.

Хеннинг делится своими мыслями с Брогеландом, уже давно хранящим молчание. И тот начинает говорить, на этот раз очень осторожно. И крайне серьезно.

— Если твои построения верны, то мы должны затянуть веревку на шее ППП. И еще одно, Хеннинг, — произносит он, буравя его взглядом. — Твои построения означают, что ты поступишь умно, если в ближайшее время будешь вести себя крайне осмотрительно.