Мнимая смерть - Страница 74

Он отметает эту мысль. Ведь его там не было, и не было никакой стычки. Хеннинг плюет на завтрак и решает пойти на работу, несмотря на то что день только-только начался.

Спустя час он набирает номер Брогеланда. Следователь не будет спать больше нескольких часов, когда его дело развивается так бурно, а у Хеннинга есть вопросы, на которые ему надо немедленно получить ответы. После продолжительных звонков Брогеланд снимает трубку и отвечает заспанным голосом.

— Привет, Бьярне, это я, — говорит Хеннинг, оживленно и дружелюбно.

— Привет.

— Ты проснулся?

— Нет.

— Ты уже встал?

— Это как посмотреть.

— Ну как все вчера прошло?

— Это тоже как посмотреть.

— Что ты хочешь сказать?

Брогеланд не отвечает.

— Ты хочешь сказать, что это не самоубийство?

Он подвигается ближе к краю стула.

— Нет-нет, этого я не говорил. Все прошло хорошо, то есть мы хорошо поработали на месте преступления. О чем ты хотел со мной поговорить? Почему ты звонишь в такую рань?

Хеннинга немного охлаждает прямой и резкий тон Бьярне.

— Да вот я…

— У меня скоро встреча. И мне пора выходить. Так что если у тебя ничего срочного…

— В общем-то, есть срочное.

— Хорошо, тогда давай выкладывай.

Он делает маленькую паузу, чтобы собраться с мыслями.

— Мне нужно знать одну вещь.

— Нисколько не сомневаюсь.

— Переписывались ли Хенриэтте Хагерюп и Ингве Фолдвик по электронной почте, перед тем как она была убита?

— Почему ты спрашиваешь? Зачем тебе надо это знать?

— Просто надо. Хорошо? Я чувствую, что у меня есть моральное право это знать.

— Право?!?

— Да. Я много раз помогал тебе во время этого расследования.

— Ах, ну да.

Брогеланд громко зевает.

— Переписка? Нет, не знаю. Не помню. Я слишком устал, чтобы помнить такие детали.

— Господи ты боже мой, Бьярне, ты не мог забыть это сейчас, когда умер сын одного из тех, кого вы в последние дни должны были держать под наблюдением. Не знаю, с какой это стати после всего того, что я для тебя сделал, ты превратился в мистера Говнюка, ну да ладно. Больше мне не о чем с тобой разговаривать.

Он уже собирается положить трубку, как на другом конце провода раздается вздох.

— Ну ладно, ладно, извини, просто я чувствую себя чертовски уставшим. А Йерстад, он…

Еще один вздох.

— И что же Йерстад?

— Да нет, забудь. Да, Хагерюп отправила ему несколько писем, а он отвечал ей, — говорит Бьярне с тяжелым вздохом.

— А в каком-нибудь из писем шла речь о сценарии?

— Да, в одном шла. Но не о содержании фильма, просто она писала, что пошлет ему сценарий, как только закончит над ним работать.

— А ты не помнишь, когда приблизительно это было?

— Довольно давно. Сейчас точно не вспомню.

— А как насчет эсэмэс? Вы выяснили, кто посылал Хенриэтте эсэмэс в день ее смерти? Приблизительно в то время, когда она была у Мархони?

— В это время ей пришло две-три эсэмэски. В одной из них было написано: «Проверь свою электронную почту».

— От кого пришло это сообщение?

— Мы не знаем. Оно пришло из Мозамбика со странички типа tlf.no, с которой можно посылать эсэмэс.

— Понятно. Хорошо. Спасибо.

— Кстати, ты должен сегодня явиться к нам на допрос. Йерстад совершенно взбесился, когда я рассказал ему, что сегодня ночью мы с тобой общались только по телефону.

— Когда?

— Мы будем снова допрашивать Махмуда Мархони в десять. Заходи после этого. Можем предварительно договориться на одиннадцать, а потом посмотрим, получится ли у нас.

— Я постараюсь.

— Да уж, пожалуйста.

— Минуту назад ты сказал «место преступления». Значит ли это, что вы считаете смерть Фолдвика подозрительной?

Брогеланд вздыхает.

— У меня больше нет времени с тобой разговаривать. Мне надо бежать. Можем поговорить попозже.

— Значит, все-таки подозрительная смерть.

— Я этого не говорил. И только попробуй написать в своей газете какие-нибудь инсинуации на эту тему!

— Я никогда не пишу инсинуации о самоубийствах.

— Да, хорошо. Созвонимся.

Брогеланд кладет трубку. Хеннинг сидит, уставившись в стенку. Полиция что-то нашла, думает он, или чего-то не нашла, и это настолько интересно, что вызывает у них подозрения. Если бы это было не так, Брогеланд не отрицал бы все так категорично.

Глава 58

Бьярне Брогеланд натыкается на Эллу Сандланд около кофеварки.

— Доброе утро, — говорит она не поворачиваясь.

Черт, как же она хороша.

— Доброе утро.

Она недавно вымыла волосы. От нее исходит слабый аромат лаванды. Или жасмина? Бьярне не помнит, чтобы раньше она пахла кремом или мылом. Но запах ей идет. Черт, как же ей идет этот запах. Ему хочется съесть ее, медленно, ложкой, слегка подсластив и полив кремом.

Брогеланд вспоминает одну вещь, которую сказал Хеннинг Юль во время их встречи в «Лумпе». Не та блондинка, глядя на которую ты пускаешь слюни?

Неужели это так заметно? И если Юль понял, то, может быть, и Сандланд понимает? Хорошо, если так, и хорошо, если не так. Понимает она или нет, она никак не реагирует. Возможно, ждет, когда я сделаю первый шаг, думает он. Может быть, она из таких.

— Хорошо спалось? — спрашивает она, наливая себе чашку кофе.

— Нет.

— Мне тоже.

Она улыбается и предлагает налить ему кофе. Он кивает.

— Йерстад и Неклебю здесь?

— Нет, придут позже. Йерстад сказал, чтобы мы начинали без него. Чем больше мы сумеем обдумать до их прихода, тем лучше.