Мнимая смерть - Страница 8

К оглавлению

8

— Да. Ивер вчера работал допоздна, так что он поедет прямо туда.

— А кто такой Ивер?

Хейди смотрит на него так, словно он на полном серьезе сказал, что Земля плоская.

— Ты шутишь?

Он отрицательно покачивает головой.

— Ивер Гундерсен? Ты не знаешь, кто такой Ивер Гундерсен?

— Нет.

Хейди подавляет желание рассмеяться, но берет себя в руки, словно поняв, что разговаривает с ребенком.

— Мы взяли Ивера прошлым летом из интернет-редакции газеты «ВГ».

— Ах вот как?

— Там он выдавал такие материалы, что закачаешься, и у нас он развивается дальше. Я знаю, что телекомпания ТВ2 обливается слюнями и хочет его переманить, но до сих пор он относился к нам лояльно.

— Понятно. Хорошая зарплата.

Хейди смотрит на него так, будто он выругался в церкви.

— Э-э-э, ну, на этот счет мне ничего не известно, но…

Хеннинг кивает и делает вид, что прислушивается к ее аргументам. Он уже слышал их раньше. Лояльность. Потертое понятие в журналистской среде. Если хорошенько подумать, то Хеннинг, возможно, знает от силы двух журналистов, которых можно назвать лояльными. Остальные — карьеристы, с огромной скоростью скачущие от большой зарплаты к огромной, потому что если они этого не делают, значит, они настолько плохи, что не могут найти себе другую работу. Поэтому если относительно неквалифицированный журналист переходит из «ВГ» в конкурирующую сетевую газету, а потом отказывается от предложения ТВ2, то дело совершенно точно в деньгах. Дело всегда в деньгах.

Он отмечает про себя надежду Хейди на то, что они с Ивером поладят. Хеннинг кивает и говорит: «М-м-м». У него хорошо получается это «м-м-м».

— Вы познакомитесь на пресс-конференции и решите, кто чем займется по этому делу. Горяченькое дельце.

— А что произошло?

— Мой источник говорит, что жертва была забита до смерти камнями. Ее нашли в палатке почти полностью закопанной. Я думаю, у полиции полно версий. Во всяком случае, в голову сразу приходят мысли о представителях других культур.

Он кивает и думает, что ему совершенно не нравятся мысли, которые приходят сразу.

— Держите меня в курсе своих действий, — просит она.

Он снова кивает и смотрит на лежащий на столе блокнот в пластиковой папке. Уверенным движением он достает его и пробует расписать одну из четырех ручек. Она не пишет. Он пробует остальные три.

Черт.

Глава 6

От улицы Уртегата не так далеко до Управления полиции, расположенного в районе Гренланд, где должна состояться пресс-конференция. Он выходит заблаговременно и бредет по той части города, которую после переезда сюда редакции главред «123новости» Стюре Шипсрюд назвал Меккой прессы. Хеннинг помнит, что тогда ему понравилось это выражение. Здесь располагается редакция газеты «Неттависен», неподалеку находится суперсовременное здание деловой газеты «Дагенс Нэрингслив», а в большинстве частных квартир высоко почитается Мекка. Если не принимать во внимание наличие асфальта и количество градусов Цельсия, то можно подумать, что вы находитесь в Могадишо. Запах разнообразных специй доносится из-за каждого угла.

Хеннинг помнит, когда в последний раз шел этой дорогой. Мужчина, у которого он брал интервью, решил покончить с собой через несколько часов после их разговора, и полиция и близкие погибшего интересовались, не затрагивал ли он какую-нибудь невыносимую для себя тему.

Хеннинг хорошо его помнит. Пол Эрик Холмен, 40 с чем-то лет. Холмен работал в компании, из кассы которой таинственным образом исчезли более 2 млн крон. Хеннинг в разговоре с ним очень прозрачно намекнул, что экстравагантный отпуск, из которого Холмен только что вернулся, а также ремонт принадлежащей его семье дачи в Эггедале могли объяснить пропажу. Естественно, Хеннинг пользовался информацией из исключительно надежных источников. Нечистая совесть Холмена и страх оказаться за решеткой сломили его, и поэтому Хеннинг оказался в одной из многочисленных допросных Управления полиции.

Он быстро вышел оттуда, но пара-тройка журналистов-завистников посчитали нужным написать об этом заметку или колонку. Ну и ладно, он понимает, что это была какая-никакая, но новость, однако несмотря на то, что Холмен и без разговора с Хеннингом шагнул бы с крыши, подобные заголовки имеют свойство прочно приклеиваться к человеку.

Человеческая память в лучшем случае избирательна, если не просто ошибочна, и когда в сознании появляется и культивируется подозрение, очень скоро слухи начинают казаться правдой, а подозрение превращается в приговор. Он писал о многих случаях, когда подозреваемых привозили на допрос (читай: арестовывали), часто это были близкие родственники жертв (читай: я видел, как он убил свою жену, да), при этом все улики указывают на них, но на следующий день становится известна правда. В промежутке между этими двумя событиями пресса делает все, чтобы в прошлом возможного преступника откопать гвозди, которые потом будут вбиты в крышку его гроба.

В краткосрочной перспективе правда — хороший друг, но подозрения никогда не исчезают. Во всяком случае, не у незнакомых людей. Человек помнит то, что хочет помнить. Хеннинг уверен, что среди собравшихся в Управлении полиции есть люди, которые не забыли о его роли в последнем спектакле Пола Эрика Холмена. Но его это не мучает. Он спокойно живет с тем, что совершил, хотя и получил втык от полиции за то, что сделал их работу.

Но к этому Хеннинг привык.

Или по крайней мере это было ему привычно.

Глава 7

8